Тайна белого пятна - Страница 61

Накинув шубы, они сидели несколько минут. Липатов долго не мог согреться, и Зина слышала, как постукивали его зубы. Eе тело ныло от усталости, в бок упиралось весло, и не было желания двинуться, чтобы его убрать.

Она знала, что Липатов опять полезет в воду, и ей снова придется взяться за шест. Но сейчас не хотелось об этом думать. Она закрыла глаза и погрузилась в блаженное ощущение покоя.

Тихо плескалась водa. Лодка плавно покачивалась, как колыбель. Липатов пошевелился.

– Наше путешествие, очевидно, приближается к концу, – промолвил он. Оно должно плохо закончиться для одного из нас. Но пока наш договор еще в действии, мне хочется сказать вам несколько слов, которые нельзя будет сказать потом.

Слова его доходили до сознания Зины, как сквозь сон.

– Я совсем не ожидал встретить здесь, в Советском Союзе, такого человека. Вы мне понравились. Мне так жаль, что я не какой-нибудь советский геолог, мне жаль, что у нас разные интересы и вы не можете меня уважать. Вы славная и смелая девушка, и в опасную минуту я бы без колебаний доверил вам свою жизнь.

Лодка сильно качнулась. Зина открыла глаза, растерянно огляделась. Липатова в лодке не было. Она не могла понять – слышала ли она его на самом деле или все это ей почудилось.

Веревка натянулась. Зина сбросила шубу и опустила шест в воду. Лодка опять медленно двинулась вперед.

Липатова еше раз сбивало водой. Зине еще раз пришлось прыгать в воду и удерживать лодку. И когда, наконец, они миновали быстрину порога, то оба окончательно выбились из сил. Шест валился у Зины из рук, и Липатов, забираясь в лодку, плюхался на дно, как мешок.

Но как бы в награду за их настойчивость сразу же за порогом стены тоннеля раздвинулись, течение стало спокойнее. Освещенная дрожащим пламенем светильника, сбоку показалась каменистая полоска сухого берега, полого спускающаяся к воде. Последними усилиями они вытолкнули нос лодки на берег и долго сидели не шевелясь.

– Который час? -спросил наконец Липатов.

Зина еле нагнулась к кормовому отсеку, достала часы и пригляделась к циферблату.

– Два часа, – сказала она.

– Чего два, дня или ночи?

Зина подумала.

– По-моемy, дня.

Липатов надел шубу в рукава и полез из лодки на берег.

-Что-то сегодняшний день мне показался особенно длинным, и я бы не прочь как следует отдохнуть.

Зина тоже чувствовала себя совершенно разбитой и не возражала ни против обеда, ни против отдыха.

После еды она расстелила в лодке спальный мешок.

Липатов устроился на берегу. Скоро послышалось его ровное дыхание. Заставляя себя двигаться, Зина с трудом вылезла из мешка, ощупью добралась до стены и пошла вдоль ее, вверх по потоку.

Она брела осторожно, вытянув перед собой руки, чтобы не разбить голову. Вот стена тоннеля подошла вплотную к воде. Зина остановилась, вглядываясь в темноту. Там, над землей, сейчас был день, и если бы выход оказался где-то поблизости, она увидела бы отблески света.

Зина вглядывалась долго, но так и не увидела ничего.

Окружающая тьма была такая плотная, что, казалось, ее можно резать ножом.

И она вернулась к спальному мешку...

Зина не знала, что в своем определении времени ошиблась точно на полсуток. Когда она смотрела на часы, над землей было не два часа дня, а два часа ночи...

Липатов проснулся первым. Его разбудила вода.

За время их сна уровень воды поднялся, она затопила с полметра отлогого берега и проникла в спальный мешок. Липатов от холода подобрал ноги, пытаясь спросонья сообразить, что же произошло. Отодвинул налезающий на лицо клапан спального мешка и вдруг широко открыл глаза.

Он увидел свою руку. В тоннель проникал дневной свет!

Липатов быстро сел.

Свет шел откудатто издалека, крадучись пробирался над водой. Липатов оглянулся на Зину. Она лежала к нему спиной и, как видно, спала. Он осторожно выбрался из мешка, пробежал по берегу, забрел в воду и увидел вдали, в темной рамке скал, сверкающий треугольник с изломанными краями.

Это был выход из тоннеля.

Ничего не подозревающая Зина продолжала спать.

При слабом рассеянном свете лицо ее выглядело особенно измученным и бледным. Высунувшаяся из спального мешка рука с тонкими похудевшими пальцами бессильно лежала на деревянном настиле лодки.

Липатов присел возле нее. Долго смотрел на ее лицо, на ее руку. Она спала, и он не торопился ее будить.

Так он сидел, наверное, около часа.

Но вот Зина пошевелилась.

Удар за удар

Она встрепенулась, как вспугнутая птица: ее правая рука была надежно прихвачена кольцом наручника к носовой скобе.

Зина оказалась прикована к лодке, как колодник к своей тачке.

Она увидела отблеск света на воде, поняла, что произошло, рванулась что было сил, – наручник держал крепко.

Как она могла проспать! Что теперь будет?.. Лучше бы она умерла!

Липатов удерживал лодку за корму, готовый столкнуть ее в поток.

– Я не могу поступить иначе, – сказал он. – Не пытайтесь открывать наручники, я сломал их защелку. Через несколько часов вы будете в провале и там как-нибудь сумеете освободиться.

– Липатов! – невольно вырвалось у Зины. Она кусала губы, чтобы не расплакаться от стыда и отчаяния.

– Я должен выполнить задание, – сказал Липатов. – Должен! Моя мать и сестра остались там. Их судьба зависит от того, сумею я выполнить поручение или нет... И не думайте обо мне очень плохо. Если бы вы знали, через что я прошел, прежде чем стал на такой путь.